Не получится чистого и отстраненного наблюдения. Не получится даже четкого и разделенного отчета. Ну да ладно. Формат ради формата бессмысленнен.
Однажды я писал про метро... впрочем это тот случай, когда можно и повторить и дополнить.
Тогда я назвал это проектом, но с тех пор определение проекта поменялось, и теперь я бы не назвал это проектом.
Это не история, не игра, не рассказ и не сценарий.
Underground. Иногда неодходимо присматриваться к словам, чтобы заметить очевидное. Если перевести это слово на русский, мы получим Метро... но нет. На самом деле это не так, потому что если мы переведет слово Метро на английский, мы получим слово Metro. В русском есть слово "подземка", которое хорошо отражает эту разницу.
Underground. Under ground. Под землей. Sous la terre. Каждый день мы спускаемся под землю. Мы спускаемся, окруженные стенами и машинами, которые заставляют нас чувствовать себя комфортно и привычно. Мы не задумываемся о том, что находится за ними. Спросите себя, что находится под землей? И запомните все те ответы, которые быстро пришли к вам в голову, но которые вы отмели как нелогичные и нереалистичные. Они пришли вам в голову не просто так.
Под землей. Under ground. Когда вы спускаетесь по эскалатору вниз, прислушайтесь к себе.
Я хочу чтобы вы представили, что вы спускаетесь немножко дольше обычного. Представьте что вы на секунду прикрыли глаза, потому что они у вас внезапно очень устали. Представте что когда вы их открываете, вы остались одни. Вы сходите эскалатора, проходите мимо небольшой будки внизу, отсутствие там человека кажется незначительным по сравнению с внезапной тишиной вокруг. Эскалатор, с которого вы сошли, останавливается. Вы не решаетесь поднять взгляд наверх к выходу из метро. Вы подходите к эскалатору, который должен идти наверх, и нерешительно смотрите на закрытые створки, с красными надписями запрещающими проход. Вы перелезаете через них, всё ещё не глядя наверх и делаете несколько шагов по лестнице, которая может быть бесконечной. Но с каждым шагом вам становится всё хуже. Что-то в желудке сжимается в тугой комок, в ногах появляется слабость, руки начинают судорожно цепляться в перила, и вы понимаете что вам становится страшно. Страшно как не было уже очень давно. Вы поворачиваете назад и спускаетесь вниз. Вы стоите почти минуту, тяжело дыша, ощущая во рту какой-то горький вкус. Комок в животе слегка расслабился, но он явно не уйдет. Вы не знаете сколько он там уже был. Вы выходите на платформу. Тишину нарушает только шум ламп и ветра в из туннелей. Вы выходите на платформу, осматриваете двери в служебные помещения, в надежде что одна из них откроется. Вы не решаетесь задуматься что случилось. Эта мысль как дыра в центре комнаты, которую вы старательно обходите по кругу, стараясь даже не глядеть на неё. Вы не решаетесь вскрикнуть, позвать кого-нибудь. Что-то внутри вас словно ставит на этом вето, без объяснений. Вы уже готовы пойти по второму кругу и попробовать найти какую-нибудь дверь или подняться по эскалаторам, застывшим в ролях неподвижных лестниц. Но на одной из скамеек вы видите радиоприемник. Небольшой, черные, старый. Вы включаете его, но слышите лишь помехи. Слегка разболтанное колесо на боку заставляет помехи сменится какими-то неразборчивыми словами и очередной чередой белого шума. Внезапно шум уступает место мужскому голосу. Он приятен, мягок, низок, но с какой-то нежной высокой нотой и легким неуловимым акцентом. голос читает стихотворение, которое вы никогда не слышали: "...что на небесах, горят огни ведомых нами странствий, что песни, храбрых раздаются в тишине, и голос льется..." Вы обнаруживаете себя на рельсах, в туннеле. Выход на станцию слился почти в одну неразличимую точку. Приемник в ваших руках извергает тишое шипение пустой частоты. Вы медленно идете к свету, пытаясь удержать панику, пытаясь не отводить взгляд от пятна света, которое словно не приближается ни на шаг. Случайно задетое колесо приемника внезапно заставляет белый шум утихнуть. Вместо него раздается нежный женский голос, высокий, тонкий, ласковый, но не детский. "... помнили о дожде. Мы когда-то решили попробовать простоять весь дождь на крыше, услышать, как он звучит. Дождь, падающий на крышу всегда звучит особенно, мы..." Поначалу ваша рука дергается выключить приемник, но вы не решаетесь оторватиь глаза от выхода из туннеля, опасаясь что он исчезнет совсем, если вы отвернетесь. Каждый раз моргая вы слышите, как сердце, только что бившееся так сильно, замирает. Голос отчего-то вас успокаивает. В нем есть что-то хорошее. Вы видите как выход становится всё ближе, и с трудом удерживаете себя от того, чтобы перейти на бег. Выйдя на платформу вы обессилено падаете на одну из скамеек.
Это метро. Это под землей.